Первое, я хотел бы извиниться перед читателями - за то, каким образом пишутся продолжения. Преимущественно текст увеличивается за счёт вставок, а не дописок. То есть скорее раздувается, как воздушный шарик, нежели растёт, как удлиняющийся стебель. В дальнейшем попробую выделять новые вставки цветом.
Второе. Во многом сама затея написания этого текста спровоцирована чрезмерно глубоким погружением в военную тематику, точнее в события 1941-1945 года, носящие название Великой Отечественной. Не буду останавливаться на причинах, с детства вызвавших интерес к этой теме. Неоднократно мне радикальным образом приходилось пересматривать все мои представления об этой войне. Отмечу, что со сменой взглядов на войну происходила и ломка всех моих представлений о мире.
В первый раз мои представления о войне были разрушены учебником военной истории с военной кафедры института. В "Истории военного дела" грамотно и доходчиво разьяснялись основные принципы военного планирования, организации боевых действий и анализа вражеских замыслов. Прочтя этот учебник, я задолго до Солонина и иже с ними убедился: Сталин готовился нападать. Стратегическое построение советских войск, организация складов и подвоза, мобилизационные мероприятия - всё говорило о развёртывании сил для стратегического наступления. Аксиомой военного дела является захват наступающим инициативы - наступление должно начинаться внезапно. Иначе вся огромная затрата сил на подготовку к наступлению пойдёт прахом. Особо авторы учебника подчёркивали случаи столкновения различных стратегических замыслов и упирали на важность предварительной оценки темпов подготовки различных видов стратегического развёртывания. Тот случай, когда обе стороны готовятся к стратегическому наступлению, но одна из сторон упреждает другую, был рассмотрен не более подробно, чем другие варианты столкновения начальных стратегических планов. Но имел наиболее катастрофические последствия для опоздавшей с развёртыванием стороны. Тогда стратегическая инициатива противника обесценивает и даже делает прямо вредными все предварительно рассчитанные планы действий, войска находятся в максимально неудобной для обороны конфигурации, резервы и склады оказываются практически сразу под непосредственным ударом противника. Авторы учебника подчёркивали, что в таком случае разгром атакованной стороны носит полномасштабный характер и вся его армия уничтожается в приграничном сражении в первые дни-недели войны. Схватившись за этот учебник, я решил, что открыл тайну разгрома лета 1941 года. Полагаю, что все солонины ничего, кроме такого учебника, не читали и не сочли нужным читать. В похвалу себе скажу - придя к выводу, что история Великой Отечественной искажена в угоду официальным взглядам, не ограничился на этом, а принялся искать доказательства - в большом количестве перелопачивая литературу по военному делу и боевой технике, мемуары и воспоминания, в том числе - иностранные. Хотя нашлась масса свидетельств, подтверждавших характер развёртывания советских войск к наступательной операции, ещё больше было свидетельств абсолютной неготовности Красной Армии летом 1941 года к каким либо активным действиям. Я ввёл поправки в свою картину происходившего - летом 1941 Сталин нападать не собирался, он собирался сделать это позднее. Когда - было уже не так важно, я не собирался вызывать дух Сталина и вещать с его слов, как делают многочисленные современные "разоблачители", ссылающиеся на "самую достоверную информацию", которую неоткуда, кроме как из загробного мира, получить. Важнее было понять, а почему пришлось так долго готовиться, что помешало Красной Армии быть готовой к лету 1941? Я вновь полез в документы, теперь с особым пристрастием отбирая всё, что имело отношение к боеготовности и реальным боевым возможностям советских войск, а также реальным возможностям советской боевой техники в сравнении с боевой техникой других стран, а также с возможностями и характером выпуска этой техники, применяемыми технологиями и потребными ресурсами. И здесь выяснились поразительные вещи, в очередной раз перевернувшие моё представление о мире. Сталинский порядок, прославляемый что официозом, что нынешними восхвалителями - и в равной мере хулителями - как железный, как царство строгого контроля, где учтена даже маленькая щепочка и ничто не проходит мимо зоркого глаза - это царство воплощённого замятинского "МЫ" оказалось при близком рассмотрении царством полного бардака, абсолютной бесконтрольности и вседозволенности! Каждый начальник воротил то, что хотел, и никто ему был не указ, все разбирались между собой "по понятиям", а "кровавая гебня" оказалась мальчиками на побегушках у этой своры кровавых псов. Чего стоит документ о передаче Наркомата обороны от Ворошилова - Тимошенко! Помню, как я буквально обалдел, прочитав: "...воинский учёт в Наркомате ведётся частично, точного количества военнослужащих Наркомату не известно...". Внимание, это не времена гражданской войны, не послевоенная разруха, это предвоенный 1940 год! Совершенная оторванность высших органов власти от реально происходившего, иллюзии о собственных силах и их возможностях, круговая порука и упоение собственным враньём - вот чем был сталинский режим. С того момента, когда я смог востановить относительно полную картину происходившего в Союзе в предвоенные годы, мою оценку сталинского режима, как преступного, ничто не поколебало. Преступления этого режима главным образом не в гибели значительного количества невинных в концлагерях - это было лишь следствием общей преступности режима, добившегося полной безнаказанности со стороны общества и потому позволявшему себе по отношению к остальному обществу любые действия, позволявшему входящим в состав "номенклатуры" деятелям режима любые проявления самолюбия, жадности, отвратительного барства. Хочешь, чтобы тебя прославляли? Пожалуйста. Завтра тебе напишут сотню од, поставят десятки памятников, воспоют в десятках кинокартин. Любишь роскошно пожить? И здесь к твоим услугам хоромы - царь позавидует. Любишь развлекаться с женщинами - по прямому распоряжению сотрудники НКВД отберут лучших "для выполнения особого задания". Что ещё из человеческих пороков я не перечислил, чтобы продемонстрировать огромное всевластие "слуг аппарата"? Если что-то забыл, думаю, любой сможет без труда восполнить пробелы. Именно эта обстановка аппаратного беспредела порождала конфликт "сталинского режима" и людей честных, хотя бы в своей работе - и требовала, для сохранения этого режима, уничтожения таких людей. Всё это прикрывалось фиговым листком коммунизма и социализма, а также народной демократии, но с того момента, когда власть чиновничье-партийного аппарата стала всеобьемлющей, в СССР перестала существовать Коммунистическая партия и окончательно были похоронены последние надежды на социализм. Те недоумки, которые во главе с Зюгановым называют себя наследниками КПСС, тем самым лишь расписываются в том, что они наследники унижавшего и опошлявшего всё всевластия враждебной народу "номенклатуры". И сами являются её представителями, потерявшими свою власть в 1990-е годы. Туда им и дорога!
Так у меня на сегодняшний момент сложилась картина произошедшего в 1941 году. "Похмелье после пира". Расхваставшиеся "будущие повелители мира" были грубейшим образом возвращены к жестокой действительности и к реальной оценке своего места. Оказалось, что всё, что партийная элита мнила о себе - грубейший самообман, и за этот самообман, за составленные в порывах начальственного вдохновения дутые планы пришлось расплачиваться советским народам. Сталинский режим не был режимом полного идиотизма. У него на службе были вполне компетентные специалисты - правда, в ограниченном числе и "только для служебного пользования". Именно эти грамотные специалисты, проанализировав стратегические планы генштабов Польши и Франции, строившихся "от обороны" и наголову разгромленных нацистами, пришли к вполне обоснованному выводу, что в современной войне обороняющаяся сторона терпит неизбежное поражение. Другие компетентные специалисты сделали не менее грамотный вывод, что гитлеровская Германия неизбежно вступит в войну с Советским Союзом, как только завершит модернизацию своих ударных сил - примерно в 1941-1942 году. Был подготовлен обоснованный план модернизации советских механизированных соединений, способный противостоять сконцентрированным действиям германских ударных групп. Но вот что начальники поняли из этих докладов и что они стали делать - это компетентным назвать уже совсем нельзя. Причём, в силу всё меньшей компетентности руководства по мере приближения к основанию властной пирамиды любая грамотная на первый взгляд идея в итоге извращалась до неузнаваемости и становилась чистым злом. Почему компетенция падает сверху вниз? Да потому, что сталинское начальство больше всего боялось возмущения снизу, своего собственного народа. Поэтому главный принцип был: "Я начальник, ты - дурак". Инициативные подчинённые рассматривались как подкоп под кресло самого начальника. Грамотность руководства и его ответственность закономерно падала сверху вниз. А если ещё вспомнить уровень самого высшего руководства, с которого должен был начинаться отсчёт... Недоучка-семинарист. Думаю, о результатах подготовки СССР к войне больше ничего говорить не надо.
Вся предшествующая часть была посвящена обьяснению одного лишь момента моего замысла. Мне всегда казалось неприемлимым то, что громадные жертвы в ходе войны были совершенно напрасны, что они ничему не научили и ничего не изменили к лучшему после войны. Я не хотел примириться с таким отношением к гибели людей и всегда мечтал так изменить историю своей Родины, чтобы подобное никогда не могло повториться. Люди не должны погибать из-за чьей-то глупости, жадности и невежества, и тем более, не должно быть так, чтобы за гибель людей никто не ответил, чтобы он и дальше жил припеваючи. Чтобы и дальше мог быть уверенным в своей безнаказанности, и дальше мог в угоду своим амбициям, своей глупости, своему невежеству посылать на смерть, обрекать на гибель множество невиновных - по оговору или в результате войны - неважно. Такого не должно быть, такого больше не должно быть! Вот поэтому я взялся написать альтернативный ход событий, в котором подобное развитие событий - исключено.
В описании такого возможного прошлого я столкнулся с громадной проблемой - как, не идеализируя людей и общество, исключить повторение сталинского режима? В интернете полно авторов, которые думают, что чуть подпилив действительность напильником, соскребя с неё самую грубую окалину, получат замечательный результат. Один меняет Сталину мозги, другой меняет Сталина на Троцкого или Рыкова, а то и вовсе на царя Михаила. Никакая смена одного человека во главе огромного аппарата не повлияет на результат работы всего аппарата, как замена красного камешка на вершине пирамиды на чёрный ничего в облике монструозной громады не изменит. Менять надо было соотношение сил в обществе в целом, тогда могла измениться и политическая картина советского времени. Единственным не слишком удалённым по времени моментом, когда развитие России ещё могло пойти по другому пути, был 1905 год. После победы царизма в 1905-1906 годах всё сколь-либо оппозиционное либо скатилось в крайний радикализм (экспроприации и индивидуальный террор) либо бросилось лизать ноги царю, не за просто так, конечно. За монополию внутренней торговли и гарантию нижайшей стоимости рабочей силы. После 1905 года общество либо разделилось на сторонников царизма - практически все образованные слои - получивших от него содержание в той или иной форме, и потому способное существовать лишь как придаток государственной власти - и деклассируемое и потому предельно озлобленное и крайне невежественное большинство, неспособное на сколь либо длительную перспективу, видящее главной светлой мечтой "царство, где всем хватит еды вволю". При таких общественных различиях никакого общества, кроме сталинского, в ходе его эволюции получиться не может. Отчаянные, героические усилия одиночек-интеллигентов, пытающихся исправить положение в 1917-1927 смогли лишь ненадолго оттянуть накатывающийся паровой каток серости. После того, как эти несколько сотен героев-коммунистов (кстати, единственных настоящих коммунистов в нашей истории) либо свалились замертво от запредельного напряжения, либо погибли в гражданской войне, а их немногочисленные сторонники были раздавлены (как это происходило, легко понять, перечитав повесть Толстого "Гадюка") никаких благоприятных вариантов не просматривалось. Единственной возможностью предотвратить такое развитие событий в ХХ веке было - не допустить победы крайней реакции в 1905 году, не дать утвердиться тем крайним формам эксплуатации и выросшей на этой эксплуатации привычке крайнего лизоблюдства перед начальством, наложившей отпечаток на всю дальнейшую нашу историю.
Самым интересным в происходившем в 1905 году была крайняя неустойчивость царского режима. Его поддерживало ничтожное меньшинство. Именно поэтому, после усмирения наиболее опасных для царизма рабочих выступлений царский аппарат пошёл на столь значимые реформы, перекупив либеральные круги и подав им в обёртке из демократии пилюлю поддержки крайней реакции. Защитниками которой с этого момента российские либералы и стали - за что их презирали все сохранившие свою честь немногие крайние левые. Но победа царского режима в 1905 году была не заранее обусловленной. Это была историческая случайность, которая могла быть изменена относительно незначительным вмешательством, малым толчком. Неслучайно ещё в 1906 году большевики так надеялись на "Потёмкин"! Одного восставшего корабля могло хватить, чтобы царское самодержавие рухнуло. Вплоть до 1907 года судьба России ещё висела на волоске, и могла измениться.
Что бы изменилось, если бы царизм не удержался и в 1905 или 1906 году Николай II был бы принуждён отказаться от трона? В качестве аналогий можно привлечь события февраля-августа 1917 года - до провокационного наступления русских войск, и ответного германского контрнаступления, привёдшего к крайней поляризации и неизбежной смене власти в стране. Но необходимо будет учесть, что земельные отношения ещё не реформированы, городское население - не втянуто в военную спекуляцию, а интеллигенция ещё не пронизана настолько шовинизмом, получаемым вместе с зарплатой в госучереждениях. Тогда к 1917, точнее ещё ранее - к 1914, появляется совершенно другая страна, по экономическим отношениям приближающаяся скорее к Союзу 1927-1928 годов, с глубоким - более глубоким, чем в нашей действительности, расслоением крестьянства, с намного более разделённым городским классом, где наряду с успешными госпредпринимателями -множество мелких и средних предпринимателей, оппозиционных к душащим их госмонополиям, где в образованной среде это противоречие выражено гораздо более левым настроением, где рабочий класс намного больше по численности и более равномерно беден. Такая картина больше похожа на Италию, чем на знакомую нам Россию. Подобное общество в нашей стране сложилось только в 1990-х, но просуществовало недолго, сожранное мировым капиталом, откупившимся русским средним классом от мирового кризиса. Но если в России 1920-х был бы более высоким уровень общественных отношений, если бы всё не сводилось к дилемме "голодные и невежественные - против сытых и образованных", то история России могла бы быть более сложной, чем была в нашей реальности. Даже при том диком состоянии, в каком из-за победы крайней реакции в 1905 году оказался народ, он всё равно был способен на выдающиеся действия, вошедшие в золотой фонд того, чем должно гордиться человечество. Эти героические события повлияли на весь мир, на отношения между людьми во всех странах, намного ускорили научный и социальный прогресс. Насколько больше было бы влияние русской революции, если её силы не были бы так обескровлены реакцией в 1905? Таков был ход мыслей, приведших меня к выбору точки исторического поворота.
Кроме событий 1941 года, большое желание вмешаться в ход исторического развития у меня возникал при ознакомлении с ходом технического прогресса. Огромные усилия зачастую пропадали втуне, человеческая мысль неоднократно была вынуждена ходить по кругу, повторяя по много раз открытие велосипеда - из-за торможения, которое создавала человеческому творчеству экономическое господство капитала. Если кто не верит, может взять, к примеру, книгу Шумилина "Авиационно-космический комплекс США" и прочитать, сколько раз, по финансовым соображениям приходилось повторять цикл проектирования многоразового космического корабля. Итогом стал финансовый и технологический коллапс пилотируемой американской космонавтики - при этом были потрачены впустую огромные средства и зря утерян многолетний человеческий труд. Мне хотелось позволить реализоваться хотя бы части тех возможностей, которые были утрачены человечеством из-за полной неспособности современного капитализма к развитию. Не убеждён, что сумею убедительно описать все варианты такого развития техники, поэтому прошу любого читателя, заметившего исторические и/или технические ляпы, оставлять комментарии.