Моё детство купалось в зелёной траве, над ним фыркали умные лошади. Потом дохнуло селёдкой Вечной Женственности. Кирзовые сапоги испортили ноги моей краснознамённой юности. Устав долбить, зрелость присела, опершись о вечную стенку спиной. И уже не тайной женщины дохнуло - засмердело со свалки небытия.
Даже люди, оказавшись в этих местах, с лёгкостью превращаются в монстров. Не цари природы они здесь, а подданные своего подсознания, и не царствуют, сидя на резном, топорной работы, средневековом троне, а раболепствуют перед собственной подноготной. На этой планете любая карта гнусности будет бита другой картой, ещё более гнусной, ещё более вульгарной, ещё более противоестественной.
